170 лет назад, 26 марта-по новому стилю (13 марта по ст.ст.) 1851 года, умер Евграф Васильевич Салтыков - отец М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Евграф Васильевич был единственным оставшимся в живых сыном Василия Богдановича, деда писателя, умершего в 1780 году. Но семья была большая-шесть сестёр. Надежда Ивановна, бабушка писателя, сумела обеспечить своему единственному сыну весьма незаурядное образование для провинциального, незнатного дворянина той поры.
Евграф Васильевич знал четыре иностранных языка, много читал, знал и изучал литературу, писал стихи. Занимался механикой, астрономией. Дружил с известным поэтом графом Дмитрием Ивановичем Хвостовым, служившим обер-прокурором священного Синода. Жил в его доме в Петербурге.
Евграф Васильевич оказался даже причастным к полумасонской деятельности ордена мальтийских рыцарей. В 1802 году определением «священного совета» ордена Е.В. Салтыков был принят в число юстицских кавалеров великого приорства Российского и ему был вручен «кавалерский крест державного ордена святого Иоанна Иерусалимского».
Евграф Салтыков служил в коллегии иностранных дел в качестве переводчика в Петербурге и в Москве.
В 1816 году вышел в отставку с довольно солидным чином коллежского советника (чин VI класса по петровской табели о рангах, соответствовавший военному чину полковника).
Сорокалетний Евграф Васильевич женился на пятнадцатилетней дочери богатого московского купца Ольге Михайловне Забелиной. Сразу же после свадьбы молодожены поселились в новом доме родового поместья Салтыковых в селе Спас-Угол.
Евграф Васильевич, и живя в деревне, сохранял интерес к чтению, в том числе и религиозной литературы. Он массу времени отводил церковным делам, особенно внимательно относился к церкви, которая высилась напротив усадьбы. Здесь крестили Салтыковы всех своих девятерых детей. Но религиозность отца не спасала семью от раздоров. В результате оказывалось, что те заповеди, о которых говорилось в священных книгах, на деле не имели ничего общего с реальной жизнью, где не было главного -любви к ближнему. М.Е. Салтыков-Щедрин писал о том, что «религиозный элемент сведен был на степень простой обрядности».
Женившись и удалившись в Спас-Угол, Евграф Васильевич замкнулся в своем кабинете. Отдав хозяйство, да в значительной степени и воспитание детей, в руки жены, он всецело предался неуклонному соблюдению всех деталей и подробностей православного церковного обряда. Вся бытовая и хозяйственная суета, все то, что лежало за пределами этих интересов, для него — сплошное невежество.
В кабинете Евграфа Васильевича имелась библиотека, он перечитывал полумистические и религиозные сочинения, популярные в годы его петербургской молодости: Брюсов календарь (со всякого рода предсказаниями и пророчествами), «Часы благотворения, или Беседы христианского семейства», «Ключ к таинствам природы» Карла Эккартсгаузена и другие подобные. «Сверх того, он слывет набожным человеком, заправляет всеми церковными службами, знает, когда нужно класть земные поклоны и умиляться сердцем, и усердно подтягивает дьячку за обедней».
Обрядность, формализм и машинальность царствовали здесь. Религия обрастала дремучим бытом. Церковь была лишь частью, элементом этого - крепостного - быта; «церковь, как и все остальное, была крепостная, и поп при ней - крепостной». К церковному причту относились с пренебрежением, за исполнение треб (венчания, крестины, похороны) платили гроши, полуграмотного попа Ивана, выслужившегося из дьячков, не стеснялись звать попросту Ванькой. Поп вынужден был трудиться на своем наделе, подобно мужику.
Мальчику Салтыкову запомнилось, как отец вмешивался в ход церковной службы, поправляя попа, путавшегося при чтении Евангелия. К тому же «набожные» помещики никак не желали раскошелиться и купить колокол для своей церкви, взамен маленького и надтреснутого. Во всем этом помещичьем юродстве и лицедействе «не чувствовалось ничего, что напоминало бы возглас: «Горе имеем сердца!» Колени пригибались, лбы стукались об пол, но сердца оставались немы».
Образ отца М.Е. Салтыков-Щедрин отразил в своём творчестве: Игнатий Кузьмич Крошин в «Противоречиях», старый Головлев в хронике Головлевского семейства и старик Затрапезный в «Пошехонской старине».
Музей М.Е. Салтыкова-Щедрина, с. Спас-Угол
Отзывы
