Несколько открытий, которые были сделаны обычными людьми.
Трою нашёл счетовод и маклер
Иоганн Генрих Шлиман родился в бедной семье и провёл юность, живя у родственников и хватаясь за любую подработку. Решив, что надо с этим что-то делать, Шлиман яростно взялся за самообразование, выучил английский, голландский, французский, испанский и русский и поступил на работу счетоводом в одну амстердамскую торговую контору.
К 36 годам он проделал путь от офисного служащего до биржевого маклера с миллионным состоянием. К богатству Шлимана привела удачно случившаяся в 1854 году Крымская война: он захватил рынок селитры, серы и свинца и озолотился на торговле оружием.
Но бизнес интересовал мужчину мало: он с детства был одержим Гомером и античной цивилизацией и даже самостоятельно выучил древнегреческий. Шлиман фактически посвятил всю свою жизнь поиску городов, о которых читал в «Илиаде» и «Одиссее».
С 1868 года он путешествовал по Греции и Турции, организуя на свои деньги (которых у него было немало) археологические исследования. В 1870-м он начал раскопки в турецком Гиссарлыке и к 1873 году обнаружил в общей сложности девять погребённых городов, одним из которых и была знаменитая Троя.
Эти поселения, относившиеся к разным эпохам, получили названия «Слои Трои»: Троя 0, основанная ещё в неолите, Троя I, Троя II и так далее. Город, который был описан у Гомера, получил имя Троя VII-A. Существовала она в 1 300–1 200 гг. до н. э. И именно тут обнаружились свидетельства Троянской войны: незахороненные трупы, метательные снаряды пращников, наконечники эгейских стрел.
Огромного деревянного коня и скелет здоровяка со стрелой в пятке Шлиман, правда, не обнаружил.
Но вместо них откопал большое количество золотых украшений и посуды — так называемый «клад Приама», который включал 8 833 предмета. Благодаря своим находкам бизнесмен и счетовод получил титул «отца доэллинистической археологии». А ещё Шлиману присвоили докторскую степень в Ростокском университете в Германии.
Вирусы‑бактериофаги открыл винокур и санитар
Родившийся в Канаде Феликс д’Эрелль с детства мечтал о приключениях. Его семья, эмигрировавшая в Канаду, после смерти отца вернулась в Париж. Там Феликс окончил среднюю школу, и это было его единственное образование. Парень был одержим путешествиями и в 16 лет объездил пол‑Европы на велосипеде, а в 17 исколесил Южную Америку.
Когда ему исполнилось 24, д’Эрелль снова переехал в Канаду. Никакими профессиональными навыками Феликс не обладал, но внезапно открыл в себе интерес к микробиологии, оборудовал дома лабораторию и занялся исследованиями просто из интереса.
Некоторое время Феликс также работал санитаром в геологической экспедиции в Лабрадоре, при том что медицине не учился. Но, естественно, такие подработки семью прокормить не могли.
Перед Феликсом остро встал вопрос, с которым, наверное, сталкивается большинство из нас, — где взять денег. Д’Эрелль попытался заняться бизнесом со своим братом, вложив деньги в шоколадную фабрику, но та вскоре обанкротилась, и незадачливые бизнесмены оказались на грани банкротства.
Тогда с помощью друга покойного отца д’Эрелль получил у канадского правительства грант на изучение ферментации и дистилляции кленового сиропа в шнапс — и внезапно его эксперименты увенчались успехом.
Позже он переехал с семьёй в Гватемалу и получил должность бактериолога в столичной больнице — опять-таки без формального образования. Феликс лечил людей от малярии и тропической лихорадки, а параллельно изобрёл процесс изготовления виски из бананов.
Мексиканское правительство впечатлилось достижениями самоучки и наняло его найти способ производить шнапс из агавы.
Под командованием Феликса в Мехико была построена винокурня, перегоняющая пустынное растение в спирт.
Вскоре д’Эрелль вернулся с женой и дочерьми в Париж. Как раз началась Первая мировая война, и Феликс начал производить лекарства на нужды армии. И именно в это время микробиолог-самоучка совершил открытие, которое сделало его знаменитым. Он обнаружил, что существуют вирусы, убивающие бактерии, и назвал их бактериофагами.
Бактериофаги д’Эрелля произвели фурор, потому что в те времена ещё не было антибиотиков. Феликс успешно лечил вирусами дизентерию, холеру и даже чуму. Ради своих исследований он объездил Индию, Китай и Египет. А в 1928-м получил признание и стал профессором в Йельском университете в Нью-Хэйвен.
Позже, правда, о бактериофагах на какое-то время забыли, потому что подобрать нужный вирус для лечения конкретной болезни нелегко. Проще и дешевле было воспользоваться только что появившимся антибиотиком — пенициллином.
Но в наши дни об открытии Феликса д’Эрелля снова вспомнили, ведь количество штаммов, которые устойчивы к антибиотикам, всё увеличивается, и человечеству нужны новые способы борьбы с ними.
Планету Уран открыл скрипач
Фредерик Уильям Гершель родился в Ганновере в 1738 году, но в 19 лет переехал в Англию. Он получил музыкальное образование, играя на скрипке и гобое. А позже стал выдающимся композитором и даже дирижировал оркестром города Бата в Британии — это была его основная профессия.
Но, помимо музыки, он вместе со своей сестрой Каролиной Фредерик изучал математику, оптику и астрономию — просто ради собственного любопытства. Позже к их занятиям подключился ещё один брат, Александр, работавший механиком.
Втроём Фредерик, Александр и Каролина делали собственные телескопы — и создали их больше 60 штук.
Просто невинное семейное хобби. Возможно, они могли бы вместо этого просто играть в «Монополию», но её тогда ещё не придумали.
Вместе с Каролиной Фредерик регулярно занимался астрономическими наблюдениями. Они открыли два спутника Сатурна, Мимас и Энцелад, обнаружили сезонные изменения шапок на Марсе и составили каталог из 2500 звёздных туманностей. За последний, кстати, Каролина получила золотую медаль и почётное членство Королевского астрономического общества Великобритании.
Гершель обнаружил существование двойных звёзд, впервые оценил размеры и форму нашей Галактики. Но, пожалуй, самое знаменитое открытие Фредерика — планета-гигант Уран.
Гершель поначалу принял Уран за комету, но позже понял: это полноценная планета, причём довольно большая. За это он был удостоен высочайших почестей в английском научном сообществе, стал придворным астрономом короля Георга III, переехал с семьёй в респектабельный район близ Виндзорского дворца и получил немалое жалование.
Забавно, что название Урану Гершель так и не придумал, и долгое время это небесное тело именовалось «Гершелевской планетой» или «Планетой Георга» — в честь короля, астрономом которого был Фредерик. Имя гиганту позже дал астроном Иоганн Боде, просто решив: если все небесные тела именуются в честь божеств античной мифологии, то Гершель с Георгом на небе явно лишние.
Плезиозавров и ихтиозавров обнаружила простая домохозяйка
19 августа 1800 года, когда Мэри Эннинг было 15 месяцев, соседка её отца Элизабет Хаскингс вместе с двумя своими подругами отправилась на конное представление, взяв девочку с собой. Дамы с ребёнком расположились под большим вязом. Внезапно разразилась гроза, в дерево ударила молния, и все три женщины погибли. Мэри же выжила.
Именно этим инцидентом знакомые Мэри Эннинг в последующие годы объясняли её выдающийся интеллект.
Отец Мэри был плотником, но из любопытства собирал различные окаменелости: доисторические раковины моллюсков‑аммонитов, позвонки вымерших зверей и тому подобные диковинки. После его смерти семья распродала большую часть коллекции, чтобы поправить финансовое положение. Но Мэри унаследовала интерес отца к древностям.
Она не получила образования, хотя умела читать и писать. Но уже в двенадцать лет обнаружила и описала скелет ихтиозавра. А в более взрослом возрасте первой в мире нашла два почти полных скелета плезиозавров и первые останки птерозавра за пределами Германии.
Мэри также была первой, кто догадался, что копролиты, которые часто находили в местах обитания древних чудовищ, представляют собой окаменелые фекалии. До этого учёные джентльмены Британии наивно полагали, что это непереваренные фрагменты пищи, застрявшие в желудках доисторических зверей.
Сейчас Мэри Эннинг заслуженно считают одной из первопроходцев в науке палеонтологии. Но в XIX веке о равноправии полов как-то особо не задумывались, а потому она не получила признания при жизни. Её открытия, с которыми она обращалась в Лондонское геологическое общество, приписывали себе коллеги-мужчины.
Наступление глобального потепления доказал инженер‑паротехник
Отец родившегося в 1898 году Гая Стюарта Каллендара был профессором и специалистом по термодинамике. Гай пошёл по его стопам, изучая свойства пара при высоких температурах и давлении. И в конце концов стал инженером, проектирующим паровые турбины, и достиг значительных успехов в этой работе.
Но в истории он отметился не как техник, а как климатолог‑любитель, первым предсказавший приближение глобального потепления. После своей основной работы Каллендар исследовал историю климата Земли, опираясь на труды крупнейших метеорологов XIX века.
Он собирал данные измерений температуры по всему миру и сопоставлял их со старыми записями. В итоге Каллендар правильно связал парниковый эффект в атмосфере планеты с увеличением концентрации углекислого газа. Современные исследования показывают, что его расчёты изумительно точны, особенно учитывая то, что делал он их без компьютера — их тогда ещё не изобрели.
Кто-то крышечки собирает, а кто-то статистику метеорологических замеров за XVIII век. Ну, просто хобби такое.
Не имевший соответствующего образования Каллендар с 1938 по 1964 год опубликовал больше 35 крупных научных статей о глобальном потеплении, инфракрасном излучении планеты и антропогенном углекислом газе.
И его труды, поначалу встреченные учёным сообществом довольно скептически, позже убедили большинство метеорологов в необходимости исследований концентрации CO₂ в атмосфере. И теперь влияние углекислого газа на климат называется «Эффект Каллендара».
Возможно, если бы мужчина после работы не баловался цифрами, мы бы до сих пор и не подумывали о переходе на возобновляемые источники энергии. И удивлялись бы, почему полярные шапки Земли испаряются.
Каллендар, кстати, считал, что глобальное потепление в конечном счёте будет полезно для человечества, потому что улучшит условия для сельского хозяйства и отсрочит следующий Ледниковый период.
Древний наскальный календарь расшифровал мебельщик
Вы никогда не задумывались, зачем древние люди рисовали на стенах пещер оленей, мамонтов и прочую живность? Учёные долгое время считали, что это примитивный вид искусства, созданный просто от нечего делать. Но британец по имени Беннет Бэкон нашёл другое объяснение пещерным рисункам.
Основной род деятельности Беннета — реставрация старинной мебели. Он даже состоит в лондонской гильдии мебельщиков. А вот чисто ради развлечения мужчина изучает различные археологические находки, связанные с наскальной живописью, — в частности, фотографии из коллекции Британской библиотеки.
Беннет искал повторяющиеся узоры и закономерности — и нашёл их. Мужчина сравнил точки и отметки на наскальных рисунках с лунным календарём и установил, что они связаны с репродуктивными циклами животных, изображённых древними людьми.
То есть охотники-собиратели ледникового периода рисовали животных и рыб не просто так — они отслеживали время, когда на них лучше охотиться.
Со своими наблюдениями Беннет обратился к учёным из Даремского университета, и те, перепроверяя данные, были просто поражены — как они могли не заметить того, что нашёл человек с улицы? Как бы то ни было, выводы Беннета были опубликованы в Кембриджском археологическом журнале.
Так что теперь благодаря мебельщику мы знаем, что наскальная живопись — это не какое-то там искусство, а сугубо утилитарные заметки для охотников. Что‑то вроде «1 июня — 28 февраля: сезон охоты на кабана, косулю, зайца. Не забыть копьё».
Отзывы
